Радужное перо хариуса

Собираясь в очередной раз на рыбалку на Кольский полуостров, и не думали сплавляться по реке на катамаранах.

Хотели просто постоять на море, половить морскую рыбу – треску, камбалу, а потом переехать на озера и там порыбачить.

Решили полностью отдаться стационарному отдыху, неспешной ловле рыбы, сбору грибов и ягод и просто познавательным прогулкам по лесу.

Поэтому из сплавсредств взяли всего один небольшой катамаран («двоечку») да надувную резиновую лодку.

На катамаране предполагалось плавать по озеру, ловить на спиннинг щук да окуней, а лодку взяли как бы про запас, если что случится с катамараном.

На «двоечку» грузились 4–5 человек со всем рыбацким снаряжением, и этот «рыболовецкий траулер» каждый день отправлялся бороздить просторы большого, но спокойного озера.

Пока гребцы упирались на веслах, рыбачки умудрялись, даже при такой скученности на «палубе», пулять приманки по оба борта.

Воблеры, твистеры, блесны, поролонки свистели порой возле самого уха, будто хотели стать оригинальной серьгой.

Так, плавая от острова к острову да вдоль береговой линии, где в траве стояли крупные щуки, ловили их по 5–6 штук за день. На блесенки поменьше брали большие окуни, один раз эхолот показал такое скопление рыбы, что весь экран покрылся черными условными знаками. Как ни пытались блеснить мы в этом месте в отвес с катамарана, ничего не поймали.

Наверное, это была большая стая плотвы или сига, но не хищной рыбы. Окуни ни за что бы не пропустили наши «волшебные» воблеры.

Каждый день был рыбным, но меню не очень разнообразным. Уха щучья, на второе – жареные окуни, если находился доброволец их чистить. Когда таковой не объявлялся, их просто коптили в ольховом дыму.

Все эти окунево-щучьи рыбные блюда сначала съедались с удовольствием, но потом на столе стали оставаться и куски щуки, и даже целые золотисто-полосатые окуни. Грибы тоже быстро надоели, и народ уже требовал у поваров «в супе мяса».

– Все уха да уха, щуки да окуни, обещали семгой кормить, – обижались рыбные гурманы.

– Зачем везли два ящика с тушенкой? Куда подевалась гречка? – пищали женщины и дети.

Монотонная рыбалка на озере за полторы недели тоже порядком надоела, и уловы не особо радовали. Все привыкли к щукам и окуням так, что они не вызывали восторга, как в первые дни. Привезенный опарыш уже окуклился, и половить плотву и сига на него не удалось. Группа разделилась на «молодых» и «старых», то есть кому за двадцать и кому за пятьдесят, и «молодежь» все чаще намекала, что хотела бы сплавиться по реке.

– Зачем сюда ехали, за щуками и окунями? Мы хотели половить хариуса, сига, ту рыбу, которой у нас нет, – сказал Кирилл, главный бунтовщик «молодых».

– Какой хариус? Где ты его поймаешь? Ходили по речке на пять-десять километров – ни одной «потычки». Кто вас будет забирать, когда приплывете? Посмотрите, какая дорога, самим бы выехать! Кто сядет за ваши машины? – орали «деды», которым стационарный покой был дороже молодежной авантюры.

Вдоль реки шла разбитая дорога, и молодежь ультимативно заявила, что после сплава они встанут на ней, а мы должны ждать телефонного звонка, благо сотовая связь уже проникла в глухие уголки Кольского полуострова.

С тревогой наблюдали за сборами двух молодых семей в столь небольшое, но интересное рыболовное путешествие. Чем одарит их река, какие впечатления и сюрпризы преподнесет она им?.. Ведь мы не собирались сплавляться, не было ни лоции, ни описания порогов, да и вообще даже не знали, есть ли они на этой реке.

Взяв с собой «сухпай» на два дня, палатку и рыболовные снасти, Володя, Татьяна и сын Саша отчалили на катамаране. Кирилл, Наталья и Степан пошли на утлой надувной лодочке. Их проводили под возгласы: «Безумству храбрых поем мы песню!» и грохнули дуплетом из ружья, а дед Евгений перекрестил своего внука.

Все они были опытными походными людьми, и за плечами у них пройдено немало таких речек, да и дети бывали в водных походах не раз. Но так спонтанно, без основательной подготовки, как на пешую прогулку…

По этой реке раньше сплавляли лес, и опасность представляли не пороги и шиверы, а старый топляк и огромные бревна, в которые забиты железные крючья, острые скобы: о них легко при прижиме порвать лодку.

Но как говорится, охота пуще неволи, и наши путешественники давно скрылись за поворотом. Пятьдесят километров сплава, много ли это для двух дней по воде, но на машинах мы прорывались почти целый день.

Два дня ушло на сборы лагеря, и вот раздался долгожданный звонок с реки. «Молодые» радостно сообщали, что у них все нормально, что уже вытащили катамаран на дорогу и ждут нас, что рыбалка была прекрасной и поймали они десятка два крупного хариуса.

На обратной дороге встретили их, веселых и довольных. Правда, катамаран пришлось тащить на руках в гору полтора километра, но это было им не впервой.

Насчет рыбалки: река оказалось «девственной», малопосещаемой даже местным населением. Все едут на озера, и редко кто сплавлялся, а если и сплавлялся, то не рыбачил на ней. Ведь на все клевые места, где брал хариус, можно подойти только с воды.

А хариусы стояли и только ждали маленькой светлой блесенки. Хватали они с жадностью, в момент приводнения, и бросались на нее по два-три красавца сразу. Ловили и с воды, и с берега, но с лодки ловля была более удачной: подплыть можно куда хочешь и сделать точный заброс.

Ну а сама борьба с такой сильной рыбой – наслаждение. Это не щука, которую выволок на берег да и все. Хариус такие свечи делает, раскрыв красочное перо плавника, залюбуешься!

Дети тоже получили хорошие уроки рыбалки, когда им давали выводить уже подсеченную рыбу. Степан взахлеб рассказывал, как он «крутил катушку, а папа его в сачок, а мама брызгала нас водой с весел, а он как утянет под лодку, ох, я и намучился».

Потом Кирилл рассказывал в машине, что он и не ожидал такой рыбалки. «Думал, пройдем ради интереса, да и все. А здесь мы как первопроходцы – чистая река и непугливый хариус. Такое бывает в труднодоступных местах, где наш братец-турист и рыболов еще не побывали. Его-то, хариуса, тоже везде повыбили. Народ ездит, путешествует, ловит, а тут как земляничная поляна с крупной спелой ягодой и ты первый на ней. Так и мы: буквально нарвались на хариуса, он там годами стоял под порогом и будто ждал наши блесны».