Габриэллу, красавицу администратора, с утра сменил Роберто, итальянец со строгим лицом и натянутой улыбкой.
Он пожелал мне хороших рыболовных путешествий, увидев торчащее из моего рюкзака портативное складное удилище.
Я ему сказал, что попробую доехать до Айя-Напы.
— Расстояние неблизкое, сэр, но вы доберетесь, — улыбнулся Роберт, провожая меня.
Я мчался по шоссе, идущему по краю залива, а перед глазами стояло наше вчерашнее милое общение с Габриэллой, ее незабываемая улыбка и взгляд.
Вчера я, кажется, утонул в ее глазах и сегодня еще никак не мог из этой глубины выбраться…
Позади уже было километров пять, когда бесконечно тянувшиеся вдоль берега гостиницы (старые, новые и еще только строящиеся) закончились и наконец открылись какие-то природные куски береговой линии.
Скромная природа этих мест даже в пору декабря была великолепна.
Людей и машин почти не было. На каменистой почве, кое-где прикрытой ковриками травы, росли стройные пальмы и причудливо изогнутые от ветра одинокие деревца; встретились также по пути группы больших кактусов, и все это на фоне бескрайнего синего моря.
В одном месте дорога пошла вдоль крутого скалистого обрыва, падавшего прямо в море. Дальше показался отходящий от обрыва мыс, на конце которого стоял человек с удочкой. Я слез с велосипеда и по рыжим камням пробрался к нему.
|
|
— Привет, друг! Что ловится?
Незнакомец, по облику киприот, не среагировал на мой английский, развел руками и показал на ведерко, в котором плавали несколько небольших рыбок.
— Небогатый улов.
Киприот, морщась на солнце, улыбнулся обветренными губами и снова промолчал.
— Можно Вас сфотографировать?
Киприот кивнул.
— Можно сфотографировать рыбу?
Опять кивок головы, но на этот раз он что-то произнес. Только потом я понял, что он сказал: «Don't touch», что означало: «Не трогай!» Пока в голове складывались слова перевода, я успел схватить рыбку, у которой было серовато-зеленое с черными пятнами тело, и тут же почувствовал нестерпимую боль в безымянном пальце.
Ох, вот это боль! Что же это у нее за яд такой в плавниках? Я надавливал на палец, высасывал кровь, дул на него, охлаждал в море, но боль все не проходила. Решив, что надо сматываться, собрал снасти и пошел к велосипеду.
Тут я увидел в углу, где мыс соединяется с берегом, вынырнувшего из воды человека в маске, в руках у него было подводное ружье. Надо отвлечься от боли, подумал я, пойду узнаю, есть ли тут вообще что-нибудь стоящее под водой. Пока я подходил, человек вылез по уступам на берег.
— О, Вы в такой воде без гидрокостюма? — воскликнул я снова на английском, но круглолицый ныряльщик улыбнулся и ответил мне на русском:
— Да вода-то еще ничего, нырять можно.
— А как с рыбой?
— Да никак.
— Хм, а куда она делась?
— Не знаю. Позавчера я здесь вот такого орфоса (разновидность каменного окуня) взял.
— Рыба мигрирует…
— Да я и дальше от берега нырял… А эта стая орфосов тут постоянно живет. Далеко они от этих мест не уходят, я тут не первый год охочусь.
— А такую маленькую пятнистую рыбку знаете? Я сейчас о ее плавник укололся. Неприятно! — поделился я.
— Знаю. Названия, правда, не помню.
— Ну и что, никаких противоядий не надо?
— Нет, так пройдет, но пару дней болеть будет.
|
|
Мы еще поговорили немного о рыбалке, узнали, кто откуда, и я покатил дальше, так как охотник уверял, что на приличную рыбу тут рассчитывать нечего.
Я понимал, что нужно искать какие-то особые точки, где могут концентрироваться целые стаи. Многие прибрежные морские рыбы любят обитать в водорослях, где находят много корма, в том числе в виде малька. Но остров имел вулканическое происхождение, а я знал, что на вулканической лаве водоросли растут плохо.
Это потом я обнаружил участки с нормальным количеством водорослей в районе Пафоса. Однако и нагромождения камней всегда привлекают мелкую и крупную рыбу, поэтому я пытался найти по береговым приметам такие места.
Читайте материал "Такая разная Ока"
Впереди на выступающем в море полуострове виднелись какие-то трубы. Они становились все больше по мере приближения к ним. Шоссе все также тянулось вдоль моря, природа была скудной. В одном месте я решил половить. Берег был везде крутой и не выделялся какими-то особенностями. Под обрывом я увидел лежавшую в воде плиту и попытался ловить с нее.
Глубина в точке ловли была метра три с половиной. На морского червя с поплавочной оснасткой сначала клюнул один сарагус (продолговатая серебристая рыбка с черным пятнышком возле хвоста), потом другой. Поклевки были уверенные, а сарагус размером с ладошку. Однако, как ни странно, больше не клевало. Чтобы не терять время, я покатил дальше.
Вот уже позади осталась промышленная зона с трубами — морской терминал по перекачке газа, окруженный высоким металлическим забором. За терминалом пошла облагороженная природным камнем набережная, кое-где берег выглядел как стена, а дальше у самой воды расположилось кафе с летней площадкой на сваях. Вот это хорошее место для ловли, подумал я.
|
|
Не обращая внимания на мужчину и женщину, пивших на веранде кофе, я расположился на прилегающей к кафе, огороженной низким каменным заборчиком площадке, распаковал снасть, сделал маховый заброс на мякиш батона. Вдруг в прозрачной воде показались продолговато-серые бруски рыб: одна, вторая, третья, четвертая, пятая…
Сколько же их? Подплыв под конец удилища, они стали делать круги, и вдруг одна рыба устремилась к насадке, опередив других, поплавок дрогнул и утонул. Подсечка. Леска в натяг, буруны на воде — рыба сопротивлялась активно! Но прочность лески позволила вытянуть примерно четырехсотграммовую кефаль прямо по воздуху в руки.
Рыба наделала шума, и поклевок долго не было. Однако подбрасыванием комочков хлеба мне удалось снова собрать стаю. И в итоге еще одна кефаль в моей холщовой сумке. Решил ехать дальше, учитывая, что новыми трофеями в виде стандартной кефали меня не удивить. Всю пойманную рыбу я перекладывал нащипанной по пути травой.
Дальше по пути была круговая развязка. Одна дорога через раскрытые сетчатые ворота шла вдоль моря между стоящих на взгорье высоких заборов, за которыми располагались полигоны и двухэтажные коттеджи военной базы НАТО, а другая шла в обход базы, отдаляясь от моря.
Пока на перепутье дорог я пытался разобраться, о каких запрещениях написано на табличке у въезда, остановился таксист и, высунувшись из окна, хрипатым голосом стал спрашивать, что я ищу. Я спросил, проеду ли натовской дорогой на Айя- Напу. Он кивнул головой и, хитро прищурившись, спросил по-русски:
— Как рыбалка?
— Да так, есть чуть-чуть, — ответил я, не пытаясь задавать лишних вопросов, достал из рюкзака рыбу и показал ему.
Таксист пошел ко мне, оставив машину чуть ли не посередине шоссе, что меня очень удивило, ведь в любой момент из-за горы могла выехать какая-нибудь машина
— О, хорошая уха!
— Откуда Вы так хорошо знаете русский?
— А я и есть русский, — ответил он.
— Вы больше на грека похожи.
— Это мой фейс таким здесь стал, а так я из-под Ставрополя, — и он опять как-то хитро прищурился.
— А около базы рыбачить можно?
— Рыбачить лучше не надо.
— А охотиться под водой?
— А это можно. Некоторые киприоты там дальше, — он указал за гору рукой, — успешно охотятся. Я сам люблю понырять с ружьем. Главное, не заплыть в запрещенный квадрат. Его координаты и координаты других запретных зон даются при получении лицензии в Департаменте рыболовства и морских исследований.
— И какая рыба есть?
— Всякая. Мой приятель на днях пару двухкилограммовых метлохвостов взял, но нырять за ними приходится глубоко, глубже двадцати метров.
|
|
В это время сзади к машине незнакомца подъехала и остановилась тойота, не решаясь пересечь разделяющую дорожные полосы линию. За рулем сидела красивая женщина средних лет. Незнакомец неторопливо направился к своей машине, приподняв шляпу, сказал: «Пардон, мадам», сел за руль и уехал, улыбнувшись мне как-то криво…
Когда длиннющий забор по обе стороны дороги закончился, показалась бухта с рыбацкими катерами. Людей в ней не было. Я оставил велосипед у парапета и пошел на конец мола. Попробовал ловить оттуда. В результате на морского червя удалось поймать примерно трехсотграммовую кефаль и пару мерных полосатиков.
Через некоторое время к причалу подплыл оснащенный троллинговыми снастями катер. Двое парней стали выгружаться на берег. Я все еще надеялся на поклевку лаврака, саргана или другого хищника, которые любят подходить к рыбацким бухтам поохотиться на обитающую здесь мелочь, но любопытство взяло верх, и я отправился к парням.
Оказывается, ребята из Ларнаки ничего не поймали, а пытались они ловить троллингом сибаса.
|
|
А почему бы не попробовать ловить на искусственную приманку и мне? У меня был набор мягкой резины, а телескопическое удилище — это тот же спиннинг, если от него отсоединить два самодельных нижних штекерных колена. Я убрал эти колена и на укороченное удилище посредством специальных держателей закрепил спиннинговую катушку.
Ниже катушки на удилище надвинул специальную рукоять из плотной резины. Оставалось продеть в кольца леску и к ней пристегнуть приманку.
Несколько забросов вдоль внешней стороны далеко уходящего в море мола ничего не дали, но когда я сделал несколько забросов с внутренней стороны, то удалось поймать небольшого лаврака. Конечно, эту малютку весом около 200 г я отпустил в море. Дальнейшие попытки не увенчались успехом, и я, собрав снасти, отправился дальше.
Еще одно неплохое по внешним признакам место я нашел на повороте шоссе, где оно круто уходило от моря в глубину острова и через пару-тройку сотен метров вливалось в скоростную автомагистраль. Здесь недалеко от поворота находится небольшой заливчик с левым скалистым берегом, на котором я увидел двух рыболовов с болонскими удочками.
В уловах у них оказались некрупная кефаль и… та же пятнистая рыба с колючими плавниками. В этом месте я останавливаться не стал, решив экономить время, чтобы добраться до Айя-Напы.
|
|
Однако когда поехал дальше, понял, что другого пути, как ехать по автомагистрали, нет. Можно, конечно, было петлять по деревням, направляясь по уходящему от моря шоссе, но это было бы очень долго. Я решил помчаться по более быстрой дороге.
И действительно, за какой-нибудь час я преодолел восемнадцать километров, но потом, не видя съездов к морю и понимая, что нужно еще обратный путь домой отмотать, повернул назад. И вовремя!
Через некоторое время начался холодный дождь с порывами ветра, и я, пока добрался до гостиницы, вымок до нитки и замерз. Вечером, анализируя пробег, прикинул, что за день проехал более семидесяти километров.
Озадачивало лишь одно: я катался по скоростному шоссе без шлема, а это большой штраф. Об этом я вычитал в интернете, уже нежась в теплой белоснежной постели у себя в номере.
Кстати, пред этим был великолепный ужин. Администратор с натянутой улыбкой оказался неплохим человеком. Он познакомил меня с поваром гостиничного ресторана, и тот приготовил мой улов на гриле. Жаль, что отменную трапезу не с кем было разделить: в ту пору в прибрежных гостиницах бывает мало туристов.
Я было предложил тарелку с рыбой скучающей за столом немолодой паре, но они посмотрели на меня как на сумасшедшего и отказались. Не думаю, что они не поняли моего английского, а даже если так, то ведь я делал все с улыбкой и от души… И без языка было понятно, что их угощают…
Пришлось ужинать одному, смотреть через окно на спелые плоды цитрусовых в гостиничном саду и мечтать, не мелькнет ли где на дороге, в прогалах между стволами апельсиновых деревьев, силуэт красавицы Габриэллы…
Источник: ohotniki.ru
