Желанна весенняя пора, но и тут всё хорошо в своё время — в марте хочется крепкого наста, а в апреле озорного, шумного половодья, да такого, чтобы в самых бродных местах широкая вода до колен стояла.
Говоря о нынешней весне на Подмосковной Мещёре, очень трудно определить рубеж её фенологического зачина, так как всё то, что обычно случалось и радовало взор в первой половине марта – половодье, появление грачей и первые барашки на багровых ветвях верб отметилось уже во второй половине февраля.
Вообще, что касается грачей, так они, по всей видимости, вообще далеко не отлетали, переждав зиму чуть южнее.
А вообще была ли в нынешнем сезоне зима? Декабрь похожий на октябрь, сменил январь ставший сродни позднему ноябрьскому предзимью, с первым, настоящим зимним снегом после Рождества, и лёгким морозцем в Крещение.
И снег, всё же выпавший и едва укрывший землю, уже в начале февраля дал обильные проталины и потекли талые ручьи по обочинам дорог, подбираясь к лесам и полям, в конечном итоге убрав с них снежный покров уже к концу месяца.
И если на прудах и озёрах, слабый, подмытый с берегов лёд всё ещё продолжал держаться в марте, то на реках в эту пору открытая вода уже почти отыграла талыми снегами.
И всё же то, чего не удалось обмануть превратностям природы так это весну света. Пусть она и не была такой зеркально яркой в этом году из-за отсутствия снегов, не слепила буйством света и не играла голубыми тенями по февральско-мартовскому насту, но её приход нельзя было не заметить.
Барабанная дробь дятлов открывает эту страничку весны, подводя жирную черту зиме. Солнечные часы в эту пору спешно начинают прибавлять день, и эту ласку природы чувствует всё живое.
Слишком рано пробудились в этот год глухариные тока. Сложно сказать, когда в эту весну «зачертили» мошники, но в первую неделю марта тока «работали» как в середине апреля, вот только без прилёта глухарок и с началом токования около 6-ти утра почти перед самым рассветом.
Конечно, без квохтанья копалух (их появление на токах началось лишь спустя месяц) присутствие токующих глухарей было несколько пустоватым, но всё одно — с задором.
И было весьма занимательно встречать рассвет лишь под глухариную песню вовсе не забиваемую хором птичьей мелкотни, как это бывает в середине апреля.
|
|
Преимущество такого «подарка» было мной оценено почти сразу и, потеряв сон и полностью уничтожив свой суточный распорядок, сложившийся за предыдущие месяца, несколько ночей к ряду, я пропадал в лесах «охотясь» за новыми глухариными токами.
И скажу что, не безрезультатно, — мой багаж глухариных токов пополнился ещё двумя мошниковыми игрищами.
Говоря о ранних слётах глухарей на землю, под час ещё в крепком темнозорье, можно сказать, что оно обусловлено прежде всего не просто разгаром тока, а именно появлением на нём глухарок. В отсутствии глухарок на току мошники «крепче» держатся на деревьях и в своём большинстве слетают на землю уже тогда, когда видимость в лесу становиться стопроцентной.
И это ещё один плюс в поиске токов на их самой начальной стадии – токующего глухаря на земле не просто услышать даже и в отсутствии птичьей многоголосицы.
Другим сюрпризом весны стало начало вальдшнепиной тяги отметившейся на Подмосковной Мещёре 9-13 марта. Безусловно, это была тяга пролётного вальдшнепа. Но какая!
В первый день начала фенологической весны – 14 марта, 12 вальдшнепов за зорю! На «молчаливую, без шумного птичьего аккомпанемента зорю, лишь под дальнее воркование дикого голубя (что так же было необычным), вальдшнеп тянул так, словно его кто-то выпускал из садка, придерживаясь интервала всего лишь в 5-10 минут.
Причём такая столь ранняя и необычная тяга случилась на самом кануне снегопада, который начался спустя несколько часов.
Пришедшее похолодание несколько сбило интенсивность тяги, но тем не менее даже в последующие холодные, ветреные и пасмурные вечера вальдшнеп всё равно тянул, пусть и не в таком количестве как это случилось на 14 число.
Очень хорошими были вечера 19-26 марта – когда за зорю удавалось наблюдать до 15-17 вальдшнепов.
Не плохими были и утренние тяги. Конечно, в виду позднего рассвета, и очень короткого периода темнозорья число тянувших вальдшнепов было значительно меньше, но в рамках утренней зорьки она была вполне приемлемой.
Действительно, было очень необычно стоять в середине марта на опушке берёзового мелколесья утопающей в тиши угасающей зори, понимая, что в эту пору в обычные годы, тут ещё плотным ковром лежит снег, и видеть над собой тянущих вальдшнепов, не веря в явь происходящего, и ощущая всё это шуткой природы, чудеснейшим образом превратившейся в быль.
За почти четыре десятка лет, осознанных наблюдений за тягой вальдшнепа, нужно сказать, что это первый случай столь раннего её появления на Подмосковной Мещере, вызванный аномальной весной.
Фактически срок её начала в этом году сдвинулся на месяц, как и многих других природных явлений живо «откликнувшихся» на раннее тепло.
|
|
Хорошими были тяги и в начале апреля, и лишь с приходом резкого и длительного похолодания случившегося с 11 числа, интенсивность тяги значительно снизилась, но не прекратилась. За вечер, даже при холодном порывистом ветре, наносящем сырую морось в виде дождя со снегом, вальдшнеп всё равно тянул.
Два-четыре вальдшнепа в такие промозглые, «убитые» непогодью вечера были нормальным явлением. Нахлынувший холод в середине апреля разом превратил раннюю весну в затяжную, несколько приглушив многие природные явления, в том числе и новую волну пролёта вальдшнепа.
Обрушившееся ненастье несколько охладило пыл весны и, к счастью, цветения черёмухи в середине апреля, (а ведь могло быть!) не случилось. Замерли в прудах, едва начавшие гомонить лягушки, приостановилось сокодвижение у берёз, и птичья мелюзга, бросившая прилетать к кормушке, вновь потянулась к ней.
И вместе с синичками и снегирями, можно было видеть возле кормушки и вернувшихся с «гостевого юга» на родину зябликов с щеглами, и даже столь рано прилетевшего дубоноса.
Весна, словно «надорвавшись» от непутёвой зимы, закисла, затянулась и самое примечательное, что начало этого природного катаклизма пришлось именно на вторую неделю апреля, когда должна была открываться охота в Подмосковье, да к тому же ещё и Пасхальную.
Не смотря на раннюю весну массовый прилёт птиц, начался лишь в первых числах апреля. 5 апреля появились чёрные дрозды, и в этот же срок были отмечены и первые стайки скворцов. Забавно было видеть сидящих на одной берёзе скворцов и ещё не отлетевших, словно предчувствовавших грядущее похолодание свиристелей.
Чуть позже, в самые холода, появились чибисы, и на утренних зорях уже можно было услышать журавлей. 9 апреля появились трясогузки.
Занявшийся под утро 10 апреля лихой дождь окончательно пробудил зелень и тусклая серость лугов и полей начала прикрываться нежнейшим изумрудом молодой зелени. Раскрылись листовые почки у черёмухи, чёрной смородины, да и берёзовый лист уже вот- вот был на выданье.
В эту весну гуси, несколько миновав север Подмосковной Мещёры, проложили свои караванные пути южнее, и самый пик их пролёта пришёлся на первые две недели апреля. Это время отметилось и интенсивным прилётом утки, хотя первые парочки кряковых, можно было поднять на речных бочагах уже в конце марта.
20 апреля на утренней зорьке закуковала на голый лес первая кукушка, и её появление на Подмосковной Мещёре в положенный срок, говорило о том, что весна «одумавшись» всё же решила больше не торопиться. Месячный разрыв в фенологических и календарных сроках явно, пусть и не полностью, стабилизировался, и кукушка была этому верным показателем.
Случается её и очень поздний, почти майский прилёт на Подмосковную Мещёру, но это, как правило, в очень поздние вёсны. Но вот что бы раньше двадцатых чисел апреля – весьма редкостное явление!
Относительное тепло конца апреля дало новую насыщенную волну пролёта вальдшнепа и начало тяги ещё при едва севшем за горизонт солнце, и ещё не как следует разлившейся зорьке (в 19.40), не раз отмечалась мною в эти дни.
И эта «спешка» начала тяги, возможно, обусловлена новой волной пролётного вальдшнепа и как следствие, достаточным количеством его в угодьях. Хотя последнее слово в этом вопросе за специалистами-орнитологами.
К 24 апреля в борах и застарелых вырубках появились сморчки, и первые назойливые комары уже давали о себе знать тем, кто забрался в укромные лесные уголки, поближе к болотинам или под полог хмурого ельника
|
|
Прилетели горихвостки и жужжание шмеля на первоцветах уже не стало редкостью как в начале месяца.
Тепло начала мая перемежающееся с обильными дождями пробудило листву и уже 6 мая можно было слышать первых соловьёв.
Столь необычная весна 2020 года наглядно показала необходимость внесения соответствующей поправки в сроки открытия весенней охоты в Московской области, которые могли бы значительно скорректировать её период с фенологией весны.
Принятая несколько лет тому назад норма о жёстких сроках открытия охоты в Подмосковье (вторая суббота апреля), не только не отвечает территориальному простору области, но и не даёт возможности, разумеется в исключительных случаях, переносить сезон охоты на иные даты, как к примеру это могло быть в нынешнем году, с учётом особенностей весны, например на середину марта, что было бы вполне уместным и правильным.
А в этом сезоне, с учётом всей «короновирусной» ситуации это было бы ещё и очень актуальным.
Может быть, памятуя о превратностях весны, стоило бы вновь вернуться к вопросу о разграничении сроков охоты на вальдшнепа и на селезня с подсадной, как наиболее самых популярных у охотников Подмосковья.
Полагаю, что такое разграничение было бы весьма полезным не только для охотников, но и для контролирующих органов.
И, наверное, самое главное, невозможность верно скоординировать сроки охоты под фенологию весны идёт не только не во благо охотпользователей, но и полностью разрушает столь необходимую связь между ними и теми, кто принимает решение об открытии охоты.
Всё же мнения первых должны учитываться!
Источник: ohotniki.ru
