Следующий эпизод случился уже весной, во время тяги.
Вальдшнеп налетел на штык, после первого промаха: как это часто бывает, резко спикировал и оказался в нескольких метрах надо мной.
В азарте, не думая, что могу разбить птицу вдребезги, стреляю второй раз — вальдшнеп падает у меня за спиной.
Дома, рассмотрев добычу, обнаружил, что у вальдшнепа большая дырка в брюшине. Сам вальдшнеп очень крупный, перо чистое, и я решил сделать из него чучело.
Снимая шкурку, в районе разрыва почувствовал пальцами что-то твердое. Вначале подумал, что это свалявшиеся перья, испачканные кровью, но оказалось, что это запутавшийся в перьях войлочный пыж.
И наконец, последний случай — прошлой осенью, в самом конце октября на вечернем утином перелете. Уже почти в полной темноте на меня налетела пара крякв. Стреляю, одна из птиц как бы взорвалась от полетевшего во все стороны белого пуха.
Падая, подняла немного брызг, убита была наповал. Поскольку уже совсем стемнело, доставание добычи отложил до утра.
Утром, при помощи веревки вытаскивая селезня, обратил внимание на длинную полосу пуха на воде — след падающей птицы. Рассматривая трофей, сразу же заметил большую рану на груди селезня.
Вначале решил, что ночью моей добычей попользовалась норка, но, ощипывая птицу, извлек из раны войлочный пыж. Тут мне припомнилась и добытая белка. Скорее всего, и она была убита пыжом.
Более чем за сорок лет охоты таких случаев у меня не было, а тут сразу три и практически подряд. Патроны для охоты я всегда заряжаю сам.
Решил посмотреть свои пыжи. В одной из коробок они были действительно очень твердые и даже казались тяжелее остальных.
Источник: ohotniki.ru
