Какой нож самый лучший? Кажется, единого ответа не существует. Однако есть субъективное мнение: самый лучший – это удачливый нож. Здесь также возникает масса вопросов.
Этот удачливый нож может быть не только охотничьим, но и боевым, бандитским, даже перочинным, и всё это может переплетаться. Именно о таком ноже я хочу рассказать – и, конечно, о его владельце. Надо сразу заметить, что это не охотничья байка, а реальные события, реальная жизнь, живые люди и свидетели.
Мой друг детства и по жизни Саня родился в 1955 году и был младше меня на 3 года. Мы родились и жили в соседних деревнях в Новгородской области. Позже стали жителями города Боровичи. Нас сильно сблизили общие интересы – тяга к технике, оружию и особенно к охоте. И мы с детских лет с огромным желанием и радостью уверенно стали входить в мир охоты, в тот самый сказочный мир, где «чудеса, где леший бродит, русалка на ветвях сидит». И до сих пор там и находимся. За нами пошли Санины братья, позже его сын Саня-маленький, который перерос отца, но остался «Маленьким». Уже много километров прошли по охотничьим тропам, много всего было. Однако надо было устраивать личную жизнь, учиться, служить в армии, работать.
Мой друг Саня учился в дорожном техникуме, занимался спортом, стрелял, бегал на лыжах. Потом он стал водителем многих машин и славным механиком с задатками Кулибина. Уехал он однажды со студенческим стройотрядом и работал в местах бывших боёв Великой Отечественной войны. Сообщает мне в письме, что у него под кроватью лежит авиационный пулемёт, и у других ребят найдено много раритетов. Не помню точно, что он привёз домой, но был плоский штык от винтовки. Штык был уже укорочен, переточен и, наверное, опять потерян. Немецкие штыки я держал в руках под Старой Руссой, а этот был вроде другим. При тщательном обследовании мы нашли русский номер и решили, что штык от нашей винтовки СВТ. Конечно, отношение к нему сразу изменилось.
Задумались о войне – наши отцы и деды воевали. Вспомнилось, как во время службы на Северном флоте взрывали выступ скалы. Наш экипаж находился на безопасном, но близком расстоянии. Один только звук взрыва интуитивно прижал к земле, а в небо поднялись тысячи камней и стали падать вниз, кажется, прямо на нас. Три камня упали рядом. Подумал сразу: а мог бы я с винтовкой наперевес, с криком «Вперёд, ура-а-а!» вскочить навстречу взрыву, камням, осколкам, пулям? Ведь наши солдаты в войну делали это всегда. Я представил, как блеснул над окопом новый штык, и наши солдаты ринулись в атаку. Наш бегал и стрелял сколько мог. Когда враг оказался рядом, он, ловко перескочив через воронку, резко ударил фашиста в грудь и сразу, вытащив штык, побежал дальше. Нет, не голубая брызнула кровь, а красная. Немец упал вперёд холёной арийской мордой, прямо в липкую новгородскую грязь, как делали многие его предки. Как всё это было и какова судьба нашего солдата и его штыка, знает один только Бог.
Мы же знаем, что наш штык был на войне и воевал. Саня почистил его и оставил как раритет и память. Как-то штык оказался в машине на охоте, и нам здорово повезло. Потом везение повторилось. Надо сказать, что Саня и без штыка был удачливым охотником. Он прекрасно стрелял, был лёгок на ногу, хорошо ориентировался и всегда ходил в загоны, да ещё и машиной управлял. На старом фото – один из первых Саниных трофеев, добытый в загоне. Кабан сладко спал в разрытом муравейнике, и Саня едва не пнул его ногой. Хорошо виден пресловутый Санин штык.
Охотники в основном идеалисты и готовы верить в приметы. Саня обмотал рукоять штыка изолентой и сделал для него ножны. Штык, казалось, приманивал удачу. Нашлось ему и конкретное дело – открывание консервов. Сане дарили хорошие охотничьи ножи, и сам он, бывало, их делал, но они ломались, терялись и не приносили никакой удачи.
Однажды был у нас с этим штыком курьёзный и опасный случай. При охоте на кабанов на засидках наш товарищ подстрелил крупного секача. Карабинов тогда не было, и кабан ушёл, хотя выстрел был по месту и близко. Кое-как по кровяному следу и уже с фонарями его нашли. Он лежал в перелеске неподвижно. Саня поторкал его ружьём – реакции не было. Положив ружьё, залез на кабана и воткнул штык ему в шею. Кабан вскочил и побежал с Саней на спине. Саня закричал: «Стреля-а-айте!» и быстро свалился с кабана. Трое выстрелили, и кабан упал замертво. При разделке туши выяснилось, что огнестрельное ранение только одно – первое! К тому же это был не секач, а крупная свинья-одиночка. Опасное приключение только добавило шарма Саниному клинку.
Конечно, неудачи бывали и со штыком, и без штыка, но все и всегда хотели знать: а взят ли штык? Как-то бывалый охотник Лёша после досадного промаха в сердцах сказал: «Да лучше бы ты водку дома забыл, а не штык!» Я, дорогие охотники, не хочу убеждать вас верить в потусторонние силы, приметы и заговоры. Может, я напишу об этом когда-нибудь отдельно. Я просто пишу о том, что было в нашей охотничьей жизни. Уверен, однако, что у каждого из вас тоже бывали необъяснимые случаи. Штык долго служил Сане, но однажды он внезапно исчез навсегда и найти его не смогли. Мы, конечно, продолжали охотиться, было ещё много всего…
Беда пришла внезапно. Под Новый год Саня заболел ковидом. Заболели и многие охотники из бригады, ну и я в их числе. Первый вирус был самым тяжёлым. Саня болел редко и лечиться не любил. Обратился к врачам поздно. Его положили в ковидный госпиталь, мы перезванивались, он держался с оптимизмом. Однажды, на вопрос, получше ли ему, он ответил: «Да вот, кислородиком сейчас подышал», – и замолчал. Это были последние слова, которые я от него слышал. Саня боролся с болезнью, но из больницы, увы, так и не вышел. Родные с любовью поставили на его могилу красивый памятник. На памятнике токуют неживые тетерева, а Саня лежит в земле, как и его «самый лучший нож».
Я гляжу назад и думаю о прожитых годах. Конечно, мы очень много времени и сил отдавали охоте. Может быть, без этого могли бы добиться больших жизненных успехов. Но если бы мне предложили выбор, я бы выбрал прежний путь. Саня поступил бы так же.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, февраль 2025
Источник: huntportal.ru
