Я – ножеман со стажем. С дореволюционным, как было принято выражаться в литературе советского периода. В переводе на ножеманский язык – это ножеман с периода до 1991 года, то есть с тех времён, когда за изготовление и хранение ножей без соответствующих разрешений и записи в охотбилет формально полагалась статья.
Но ножи я не только покупал, выманивал, менял – но и делал сам. И самым распространённым и общепринято хорошим материалом для изготовления ножей было полотно машинное для резки рельсов из стали Р6М5. В принципе, в более-менее серьёзный минус этому материалу можно было поставить только повышенную хрупкость и излишнюю твёрдость. Что приводило к тому, что, когда такие ножи тупились, их было весьма и весьма непросто затачивать.
Об этих ножах и их заточке я всякий раз вспоминаю, когда сажусь за заточный станок «TSPROF Kadet». Потому что эта заточная система и прилагаемые к ней пластины с алмазным напылением оказались способны затачивать любые имеющиеся в моём распоряжении ножи, любой степени «убитости» и любой доступной мне твёрдости (за исключением керамических, разумеется). Я уж не буду говорить, что я с его помощью точу ножи во время и после разделки самой крупной и твердошкурной отечественной дичи – крупных северо-восточных медведей и лосей. Нет, я с его помощью задаю угол заточки недавно изготовленных ножей, с ещё не выведенной режущей кромкой.